я не могу нормально
когда рисую девушку, все тянет шее нарисовать кадык -___- че за %))))
я не могу нормально
когда я пытаюсь жить, я чувствую себя бедной маленькой швейкой, которая никогда не может сделать красивую вещь, которая только и делает, что портит и ранит себя, и которая, отбросив всё: ножницы, материю, нитки, – принимается петь. у окна, за которым бесконечно идёт дождь.
© Марина Цветаева
© Марина Цветаева
вторник, 03 декабря 2013
я не могу нормально
:"я не могу нормально
Альен проперло по Квин
%)))))))))))))))
Я ТАГ РАД
обожаю ее эмоциональные излияния.
%)))))))))))))))
Я ТАГ РАД
обожаю ее эмоциональные излияния.
я не могу нормально
Где-то по улицам города, вдоль свежепомытых дорог,
Бродит не прячась от холода грустный единорог.
Мимо депо трамвайного, мимо ночных огней,
Проходит ничей и случайный рогатейший из коней.
Где-то в другом конце города, где зацветает листва,
Ходит по переулкам Единорог номер два.
Но отыскать второго первый никак не может
Так и ходит, наполненный глупой нежностью
Ненужной
Единорожьей.
Кирилл Кузнецов
Бродит не прячась от холода грустный единорог.
Мимо депо трамвайного, мимо ночных огней,
Проходит ничей и случайный рогатейший из коней.
Где-то в другом конце города, где зацветает листва,
Ходит по переулкам Единорог номер два.
Но отыскать второго первый никак не может
Так и ходит, наполненный глупой нежностью
Ненужной
Единорожьей.
Кирилл Кузнецов
я не могу нормально
"— Она мне очень нравится, но я не влюблен в нее.
— А она влюблена в вас, хотя нравитесь вы ей не очень."
не знаю откуда
)
— А она влюблена в вас, хотя нравитесь вы ей не очень."
не знаю откуда
)
понедельник, 02 декабря 2013
я не могу нормально
доставляют еще любители постебать-шуткануть над рисуном относительно ошибок. в каком-то лавинном стиле. типо ща задавлю своим знанием-остроумием.
мой ответ всегда в том
что я могу постебать над своим рисунком раз в 10 мощнее
лошара
агыгыгыгы
что я и делаю в ответ
оппонент самоликвидируется
мой ответ всегда в том
что я могу постебать над своим рисунком раз в 10 мощнее
лошара
агыгыгыгы
что я и делаю в ответ
оппонент самоликвидируется
я не могу нормально
02.12.2013 в 14:39
Пишет Asya.:только что наткнулась.
Эдуард Асадов
Падает снег, падает снег -
Тысячи белых ежат...
А по дороге идет человек,
И губы его дрожат.
Мороз под шагами хрустит, как соль,
Лицо человека - обида и боль,
В зрачках два черных тревожных флажка
Выбросила тоска.
Измена? Мечты ли разбитой звон?
Друг ли с подлой душой?
Знает об этом только он
Да кто-то еще другой.
Случись катастрофа, пожар, беда -
Звонки тишину встревожат.
У нас милиция есть всегда
И "Скорая помощь" тоже.
А если просто: падает снег
И тормоза не визжат,
А если просто идет человек
И губы его дрожат?
А если в глазах у него тоска -
Два горьких черных флажка?
Какие звонки и сигналы есть,
Чтоб подали людям весть?!
И разве тут может в расчет идти
Какой-то там этикет,
Удобно иль нет к нему подойти,
Знаком ты с ним или нет?
Падает снег, падает снег,
По стеклам шуршит узорным.
А сквозь метель идет человек,
И снег ему кажется черным...
И если встретишь его в пути,
Пусть вздрогнет в душе звонок,
Рванись к нему сквозь людской поток.
Останови! Подойди!
URL записиЭдуард Асадов
Падает снег, падает снег -
Тысячи белых ежат...
А по дороге идет человек,
И губы его дрожат.
Мороз под шагами хрустит, как соль,
Лицо человека - обида и боль,
В зрачках два черных тревожных флажка
Выбросила тоска.
Измена? Мечты ли разбитой звон?
Друг ли с подлой душой?
Знает об этом только он
Да кто-то еще другой.
Случись катастрофа, пожар, беда -
Звонки тишину встревожат.
У нас милиция есть всегда
И "Скорая помощь" тоже.
А если просто: падает снег
И тормоза не визжат,
А если просто идет человек
И губы его дрожат?
А если в глазах у него тоска -
Два горьких черных флажка?
Какие звонки и сигналы есть,
Чтоб подали людям весть?!
И разве тут может в расчет идти
Какой-то там этикет,
Удобно иль нет к нему подойти,
Знаком ты с ним или нет?
Падает снег, падает снег,
По стеклам шуршит узорным.
А сквозь метель идет человек,
И снег ему кажется черным...
И если встретишь его в пути,
Пусть вздрогнет в душе звонок,
Рванись к нему сквозь людской поток.
Останови! Подойди!
я не могу нормально
для себя записка
Fujifilm Instax Wide
Fujifilm Instax Wide
я не могу нормально
Маризэтта запостила ЭТО ХД
думала, постисняется, как Браэнн с моим вторым коллажиком %))
читать дальше
думала, постисняется, как Браэнн с моим вторым коллажиком %))
читать дальше
я не могу нормально
каждую ночь идем вариться
в собственных кишках, утробах
главное считать не сбиться
все месяца и годы
двинуть бы в морды
этих воодушевленных убийц
пара тройка имен и лиц
а внутри будто сотня мертвых лисиц
______________________
я отдельный от вас кусок мяса и жалобных строчек
куда уж отдельнее
но вы готовы провалиться сквозь стену
точно
мечтая стать дальше
это выглядит очень нелепо
забавно
я но я почему-то
плачу
___________________
в собственных кишках, утробах
главное считать не сбиться
все месяца и годы
двинуть бы в морды
этих воодушевленных убийц
пара тройка имен и лиц
а внутри будто сотня мертвых лисиц
______________________
я отдельный от вас кусок мяса и жалобных строчек
куда уж отдельнее
но вы готовы провалиться сквозь стену
точно
мечтая стать дальше
это выглядит очень нелепо
забавно
я но я почему-то
плачу
___________________
я не могу нормально
таких, как я - не особо любят. таких, как ты - не выносят на дух. без словоблудия и прелюдий скажу: мне только тебя и надо. тебя за душеньку бы потрогать, но перед этим, конечно, вынуть из холодильника фляжку грога и выпить ровно наполовину, верстать заклятья в стихотвореньях, так, что тебе, блин, не отъямбаться, и ты приедешь на день варенья и стукнешь номером девятнадцать по обрусевшей башке, обнимешь и чтоб не выглядел нипричемным!
я под тебя подгоняю имидж - хожу в нетрадиционном черном, и мне в метро уступают место, все думают, будто лишилась близких, а у меня прогорают квесты и ухожу от всех по-английски, чтоб переписываться с тобою, чаи гонять и окурки множить, народ читает меня запоем, мой организм уже обезвожен, в тебе сокрыта вода живая, а я как выброшена на сушу, и я стихи по кускам сшиваю, они встают по ночам и душат тех, кто читал по диагонали, не различив цветовых оттенков..
мы же такие чаи гоняли, что все соседи стучали в стенку!
мы же такие видали дали, что Макаревич ни сном, ни духом!
летом я в стеганом одеяле сплю, утомленная групповухой все с сообщениями твоими, мол, "я сегодня в делах, родная", я и свое забываю имя, до запятой их запоминая.
ты приезжай, и стихи умолкнут. я буду простыни рвать резцами, пускай открытые настежь окна завидуют маленькими сердцами, как мы становимся океаном, салютом, вихрем, вулканом, танцем. я без тебя как второй Киану Ривз, что остался в день ренессанса на старомодной скамейке в парке сидеть упоротою лисицей. да, мы как овощи в мультиварке, но с жиру повода нет беситься.
что кот наплакал, то ветер вытер, а ты проронишь скупое Sheisse. таких, как мы - умоляли выйти из ада прочь и не возвращаться.
© Стеф
я под тебя подгоняю имидж - хожу в нетрадиционном черном, и мне в метро уступают место, все думают, будто лишилась близких, а у меня прогорают квесты и ухожу от всех по-английски, чтоб переписываться с тобою, чаи гонять и окурки множить, народ читает меня запоем, мой организм уже обезвожен, в тебе сокрыта вода живая, а я как выброшена на сушу, и я стихи по кускам сшиваю, они встают по ночам и душат тех, кто читал по диагонали, не различив цветовых оттенков..
мы же такие чаи гоняли, что все соседи стучали в стенку!
мы же такие видали дали, что Макаревич ни сном, ни духом!
летом я в стеганом одеяле сплю, утомленная групповухой все с сообщениями твоими, мол, "я сегодня в делах, родная", я и свое забываю имя, до запятой их запоминая.
ты приезжай, и стихи умолкнут. я буду простыни рвать резцами, пускай открытые настежь окна завидуют маленькими сердцами, как мы становимся океаном, салютом, вихрем, вулканом, танцем. я без тебя как второй Киану Ривз, что остался в день ренессанса на старомодной скамейке в парке сидеть упоротою лисицей. да, мы как овощи в мультиварке, но с жиру повода нет беситься.
что кот наплакал, то ветер вытер, а ты проронишь скупое Sheisse. таких, как мы - умоляли выйти из ада прочь и не возвращаться.
© Стеф
я не могу нормально
лучше тебе не знать из каких глубин
добывают энергию те, кто отчаянно нелюбим,
кто всегда одинок словно Белый Бим
черное ухо;
как челюскинец среди льдин -
на пределе слуха -
сквозь шумной толпы прибой
различить пытается хоть малейший сбой
в том как ровно, спокойно, глухо
бьется сердце в чужой груди.
лучше тебе не знать из каких веществ
обретают счастье, когда тех существ,
чье тепло столь необходимо,
нету рядом; как даже за барной стойкой
одиночество неубиваемо настолько,
настолько цело и невредимо,
что совсем без разницы сколько
и что ты пьешь -
ни за что на свете вкуса не разберешь,
абсолютно все оказывается едино;
и не важно по какому пути пойдешь,
одиночество будет необходимо,
в смысле - никак его не обойдешь.
лучше тебе не знать из каких ночей
выживают те, кто давно ничей;
как из тусклых звезд, скупо мерцающих над столицей,
выгребают тепло себе по крупицам,
чтоб хоть как-то дожить до утра;
лучше не знать как им порой не спится,
тем, кто умеет читать по лицам -
по любимым лицам! -
предстоящий прогноз утрат.
тем, кто действительно будет рад,
если получится ошибиться.
лучше тебе не знать тишины, говорить, не снижая тона,
лишь бы не слышать в толпе повсеместного стона:
чем я ему так нехороша?
чем я ей столь не угоден?
громкость - самая забористая анаша,
лучшая из иллюзий, что ты свободен;
и ещё – научись беседовать о погоде,
способ всегда прокатывает, хоть и не нов,
чтоб любой разговор вести не спеша,
лишь бы не знать из каких притонов - самых безрадостных снов -
по утрам вытаскивается душа.
лучше тебе не видеть всех этих затертых пленок,
поцарапанных фотографий -
потому что зрачок острее чем бритва;
лучше не знать механизм человеческих шестеренок,
у которых нарушен трафик,
у которых не жизнь, а сплошная битва -
и никто не метит попасть в ветераны:
потому что их не спасет ни одна молитва,
никакой доктор Хаус не вылечит эти раны.
лучше тебе не знать ничего о них, кроме
факта, что те, кто всегда живут на изломе,
отлично владеют собой и не смотрятся лживо,
если хохочут, будто закадровым смехом в ситкоме;
что те, кто всегда веселы, и ярко сияют, и выглядят живо –
на деле
давно
пребывают
в коме.
добывают энергию те, кто отчаянно нелюбим,
кто всегда одинок словно Белый Бим
черное ухо;
как челюскинец среди льдин -
на пределе слуха -
сквозь шумной толпы прибой
различить пытается хоть малейший сбой
в том как ровно, спокойно, глухо
бьется сердце в чужой груди.
лучше тебе не знать из каких веществ
обретают счастье, когда тех существ,
чье тепло столь необходимо,
нету рядом; как даже за барной стойкой
одиночество неубиваемо настолько,
настолько цело и невредимо,
что совсем без разницы сколько
и что ты пьешь -
ни за что на свете вкуса не разберешь,
абсолютно все оказывается едино;
и не важно по какому пути пойдешь,
одиночество будет необходимо,
в смысле - никак его не обойдешь.
лучше тебе не знать из каких ночей
выживают те, кто давно ничей;
как из тусклых звезд, скупо мерцающих над столицей,
выгребают тепло себе по крупицам,
чтоб хоть как-то дожить до утра;
лучше не знать как им порой не спится,
тем, кто умеет читать по лицам -
по любимым лицам! -
предстоящий прогноз утрат.
тем, кто действительно будет рад,
если получится ошибиться.
лучше тебе не знать тишины, говорить, не снижая тона,
лишь бы не слышать в толпе повсеместного стона:
чем я ему так нехороша?
чем я ей столь не угоден?
громкость - самая забористая анаша,
лучшая из иллюзий, что ты свободен;
и ещё – научись беседовать о погоде,
способ всегда прокатывает, хоть и не нов,
чтоб любой разговор вести не спеша,
лишь бы не знать из каких притонов - самых безрадостных снов -
по утрам вытаскивается душа.
лучше тебе не видеть всех этих затертых пленок,
поцарапанных фотографий -
потому что зрачок острее чем бритва;
лучше не знать механизм человеческих шестеренок,
у которых нарушен трафик,
у которых не жизнь, а сплошная битва -
и никто не метит попасть в ветераны:
потому что их не спасет ни одна молитва,
никакой доктор Хаус не вылечит эти раны.
лучше тебе не знать ничего о них, кроме
факта, что те, кто всегда живут на изломе,
отлично владеют собой и не смотрятся лживо,
если хохочут, будто закадровым смехом в ситкоме;
что те, кто всегда веселы, и ярко сияют, и выглядят живо –
на деле
давно
пребывают
в коме.
воскресенье, 01 декабря 2013
я не могу нормально
САИ УБЛЮДОЧНОЕ ГАВНО ЧТОБ ТЫ ПРОВАЛИЛОСЬ
КОМП УБЛЮДОЧНЫЙ
НЕНАВИСТЬ
cs413223.vk.me/v413223830/50e6/UZxlV6uvd80.jpg
КОМП УБЛЮДОЧНЫЙ
НЕНАВИСТЬ
cs413223.vk.me/v413223830/50e6/UZxlV6uvd80.jpg
суббота, 30 ноября 2013
я не могу нормально
Девятый просто жгет
еще больше уходит в астрал, чем я
%)))))))))
еще больше уходит в астрал, чем я
%)))))))))
я не могу нормально
студияяяяя
гыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыы
лав
гыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыы
лав
я не могу нормально
правда правило, что продвигаются в округе одни ублюдки не совсем постоянное
что я говорила Лизе
Альен тут пишет внезапно
что выйграла конкурс какой-то
и в мае едет в Италию
О___О
какая-то фирма итальянская.
и Аль не знала, что конкурс серьезный.
как-то связано с архитектуркой есессна
"и я растрогала итальянцев своим цветастым колхозом чтоли"
ну у Альен стиль такой.. весьма выделяющийся на фоне других адекватных-серьезных)
что я говорила Лизе
Альен тут пишет внезапно
что выйграла конкурс какой-то
и в мае едет в Италию
О___О
какая-то фирма итальянская.
и Аль не знала, что конкурс серьезный.
как-то связано с архитектуркой есессна
"и я растрогала итальянцев своим цветастым колхозом чтоли"
ну у Альен стиль такой.. весьма выделяющийся на фоне других адекватных-серьезных)
я не могу нормально
город белеет в озябших красках, губы обветрены на ветру. в самых красивых и добрых сказках все превращается по утру. сердце на всех закрывает ставни - не беспокой себя без причин, если мы в море бросаем камни, то оно громко навзрыд кричит. пусть тебе снятся обрывки лета, солнца полуденного лучи, девочка в желтом по парапету, будто над скатами пропасти..
вдоль по стене, когда вновь проснешься, а за окном ледяной туман.. город болеет, а ты смеешься, плачешь и молишься небесам, мечешься брошенною монетой, в тайне надеясь упасть ребром, жжешь одинокую сигарету, город красуется серебром. площадь, засыпанная доверху, в свете фонарных горит огней, искрами уличных фейерверков снова усыпан порог дверей, девочка в желтом все чаще снится, в кухне пустой остывает чай, где-то внутри тишина искрится, вспышками жизни в тебе крича.
все, во что веришь - песок сквозь пальцы, сердце притягивается к врагу, тело измученного страдальца дарят любимому палачу. остро писать и играть словами, биться на равных с самим собой.. мы, как всегда, виноваты сами - мертвые камни в дали морской. брошены кем-то с размаху в воду, чтобы избавиться и забыть. море дарует свою свободу, но в ней тебе невозможно жить. город опять опускает в сети, давит мечтами ночных глубин. тот, кто всегда сберегал от смерти, руку разжал и пошел один.
"в этой отчаянной круговерти я - покоритель других вершин."
(с) aquamarinel
вдоль по стене, когда вновь проснешься, а за окном ледяной туман.. город болеет, а ты смеешься, плачешь и молишься небесам, мечешься брошенною монетой, в тайне надеясь упасть ребром, жжешь одинокую сигарету, город красуется серебром. площадь, засыпанная доверху, в свете фонарных горит огней, искрами уличных фейерверков снова усыпан порог дверей, девочка в желтом все чаще снится, в кухне пустой остывает чай, где-то внутри тишина искрится, вспышками жизни в тебе крича.
все, во что веришь - песок сквозь пальцы, сердце притягивается к врагу, тело измученного страдальца дарят любимому палачу. остро писать и играть словами, биться на равных с самим собой.. мы, как всегда, виноваты сами - мертвые камни в дали морской. брошены кем-то с размаху в воду, чтобы избавиться и забыть. море дарует свою свободу, но в ней тебе невозможно жить. город опять опускает в сети, давит мечтами ночных глубин. тот, кто всегда сберегал от смерти, руку разжал и пошел один.
"в этой отчаянной круговерти я - покоритель других вершин."
(с) aquamarinel
я не могу нормально
когда
решил ты
не говорить со мной,
из жизни выгнав меня взашей -
я стала шелестом барбарисовым,
недосягаемым для ушей,
комнатой, до уголка пронизанной
страхом заплаканных малышей.
я стала кошкой с большой проплешиной,
пятном вина, что в паркет вотрут,
бордовой кофтой, на крюк подвешенной
как скотобойно-кровавый труп.
смеяться над вещью любой потешной
стало синонимом к "адский труд".
я стала девочкой в школьном платьице,
бегущей радостно в первый класс
по лужам, и протрезвевшей пятницей,
и рыбьим хвостиком возле глаз.
и от меня негатив попятился
в забытый богом змеиный лаз.
слепые были в момент излечены,
отбросив брайлевы буквари.
мне отключили мои диспетчеры
режим флоберовской Бовари.
...и горные цепи упали с плеч моих,
когда ты
со мною
заговорил.
(с) Стефания Данилова
решил ты
не говорить со мной,
из жизни выгнав меня взашей -
я стала шелестом барбарисовым,
недосягаемым для ушей,
комнатой, до уголка пронизанной
страхом заплаканных малышей.
я стала кошкой с большой проплешиной,
пятном вина, что в паркет вотрут,
бордовой кофтой, на крюк подвешенной
как скотобойно-кровавый труп.
смеяться над вещью любой потешной
стало синонимом к "адский труд".
я стала девочкой в школьном платьице,
бегущей радостно в первый класс
по лужам, и протрезвевшей пятницей,
и рыбьим хвостиком возле глаз.
и от меня негатив попятился
в забытый богом змеиный лаз.
слепые были в момент излечены,
отбросив брайлевы буквари.
мне отключили мои диспетчеры
режим флоберовской Бовари.
...и горные цепи упали с плеч моих,
когда ты
со мною
заговорил.
(с) Стефания Данилова
я не могу нормально
я хочу быть ребенком: наивным и смелым,
ничего не бояться и верить в добро
я бы снова писала по черному белым:
два плюс два - ну, четыре, конечно равно!
ну, конечно, боялась бы в школу без сменки,
и, конечно, бежала бы первой с звонка
с каждых чашек молочных спивала бы пенки!
и не знала бы вовсе, что значит тоска
я боялась бы папу (и маму, наверно)
я боялась бы поздно вернуться домой
мне казалось бы все в этой жизни бессмертным
и ничто не тревожило б детский покой
я хотела бы плакать от ссадин и шишек?
и не плакать от горя ушедших людей
я б без всякой любви целовала мальчишек
я б ребенком была среди этих детей
я любила бы все, не боясь ошибиться
я бы каждое утро спешила гулять;
вот бы в мире детей мне опять очутиться -
на неделю, на день, на минуточек пять!
но, похоже, я выросла - стала огромной
беззащитной, но взрослой. хорошей и злой
и домашней я стала, и стала бездомной
и тяжелой я стала, и стала простой.
автор:Ах Астахова
ничего не бояться и верить в добро
я бы снова писала по черному белым:
два плюс два - ну, четыре, конечно равно!
ну, конечно, боялась бы в школу без сменки,
и, конечно, бежала бы первой с звонка
с каждых чашек молочных спивала бы пенки!
и не знала бы вовсе, что значит тоска
я боялась бы папу (и маму, наверно)
я боялась бы поздно вернуться домой
мне казалось бы все в этой жизни бессмертным
и ничто не тревожило б детский покой
я хотела бы плакать от ссадин и шишек?
и не плакать от горя ушедших людей
я б без всякой любви целовала мальчишек
я б ребенком была среди этих детей
я любила бы все, не боясь ошибиться
я бы каждое утро спешила гулять;
вот бы в мире детей мне опять очутиться -
на неделю, на день, на минуточек пять!
но, похоже, я выросла - стала огромной
беззащитной, но взрослой. хорошей и злой
и домашней я стала, и стала бездомной
и тяжелой я стала, и стала простой.
автор:Ах Астахова